Лора Инглз Уайлдер - На берегу Тенистого Ручья [На Тенистом ручье]

Сперва они решили поиграть в школу. Мэри сказала, что будет учительницей, потому что она старше и к тому же больше знает. С этим Лоре пришлось согласиться. Так что Мэри стала учительницей, и ей это очень понравилось, но Лоре такая игра скоро надоела.

— Я придумала, — сказала она, — давай лучше будем вдвоем учить Кэрри азбуке.

Они усадили Кэрри на скамейку перед раскрытой книгой, но как обе ни старались, Кэрри не желала учить буквы, и им пришлось оставить эту игру.

— Знаешь что, — сказала Лора, — давай играть в домашнее хозяйство.

— Мы и так остались в доме за хозяек, — сказала Мэри. — Что толку в это играть?

Без мамы дом затих и опустел. Мама всегда была такая ласковая и спокойная и никогда не повышала голос. Но сейчас дом как будто замер, поджидая ее.

Лора одна вышла погулять, но скоро вернулась. День все тянулся и тянулся, а заняться было решительно нечем. Даже Джек беспокойно расхаживал туда-сюда.

Он попросился на улицу, но, когда Лора открыла ему дверь, не захотел выйти. Он то ложился, то снова вставал, то кружил по комнате. Потом подошел к Лоре и стал очень серьезно на нее смотреть.

— Что такое, Джек? — спросила его Лора. Джек упорно смотрел на нее, но она не могла понять, чего он хочет. Наконец он стал подвывать.

— Перестань, Джек! — сказала быстро Лора. — Мне и так страшно.

— Может, там что-то за дверью? — сказала Мэри. Лора хотела выбежать на улицу, но на пороге Джек вцепился ей в платье и стал тянуть ее обратно. На дворе резко похолодало. Лора закрыла дверь.

— Погляди, — сказала она Мэри, — как солнце потемнело. Может, это возвращается саранча?

— Глупенькая, — сказала Мэри. — Саранча не прилетает зимой. Наверное, будет дождь.

— Сама ты глупенькая, — возразила ей Лора. — Зимой не бывает дождя.

— Ну тогда снег. Какая разница? — Мэри разозлилась, и Лора тоже. Они еще продолжали бы спорить, но тут солнечный свет совсем исчез.

Они подбежали к окну спальни.

С северо-запада быстро приближалась темная туча с белыми краями.

Мэри и Лора стали смотреть в другое окно на дорогу. Папе с мамой пора уже было бы вернуться, но они не показывались.

— Может, это буран, — сказала Мэри.

Они поглядели друг на друга в сгущавшихся сумерках. Обе подумали о тех детях, что замерзли насмерть.

— В ящике нет дров, — сказала Лора.

Мэри схватила ее за руку.

— Не смей, — сказала она. — Мама велела нам оставаться в доме, если начнется буран.

Лора выдернула руку, а Мэри сказала:

— Все равно Джек тебя не выпустит.

— Надо занести дрова в дом, пока буран сюда не дошел, — сказала Лора. — Скорей!

У ветра появился странный звук, похожий на отдаленные завывания.

Они закутались в шали и надели рукавицы. Потом Лора сказала Джеку:

— Нам надо принести дрова, Джек.

Джек, казалось, понял. Он вышел вместе с ней и не отставал от нее ни на шаг. Ветер был совсем ледяной. Лора побежала к поленнице, набрала охапку дров и бегом вернулась обратно. Она не могла открыть дверь, потому что руки у нее были заняты дровами. Дверь ей открыла Мэри.

Они не знали, как быть. Туча стремительно приближалась, и им нужно было обеим носить дрова, чтобы успеть до того, как разразится буря. Они не могли открывать дверь, держа охапку дров. И не могли оставить дверь открытой, не напустив холода в дом.

— Я буду открывать дверь, — сказала Кэрри.

— Ты не сможешь, — сказала Лора. — Тебе не достать.

— А вот и смогу, — сказала Кэрри. Она потянулась к ручке обеими руками и повернула ее. Она смогла это сделать! Кэрри была уже такая большая, что сама открывала дверь.

Лора и Мэри принялись носить дрова. Они очень спешили. Кэрри открывала дверь и закрывала ее за ними. Мэри могла унести больше дров, зато Лора была проворней. Они наполнили ящик для дров прежде, чем налетел вихрь. Он принес твердые, как песок, крупинки снега, которые больно обжигали лицо. Когда Кэрри открывала дверь, в дом врывалось белое облако.

Лора и Мэри уже позабыли, что мама велела им в буран оставаться дома. Они позабыли все на свете, кроме того, что нужно носить дрова. Как безумные, они бегали к поленнице и обратно, захватывая каждый раз столько дров, что едва могли унести. Они сваливали дрова вокруг ящика, и вокруг печки, и у стены. Кучи дров росли и росли. Сквозь белый вихрь они с трудом видели поленницу. Между дровами набивался снег, они едва различали дом, а Джек превратился в темное пятно, которое их все время сопровождало. Руки у Лоры болели, она совсем выдохлась и все время повторяла про себя: «Где же папа? Где мама?» — а внутри было одно чувство: «Быстрей! Быстрей!»

Поленница кончилась. Мэри и Лора взяли по нескольку поленьев, и это было все. Они вместе бросились к двери, и Лора открыла ее. С ними в дом ворвался Джек. Глядя в окно рядом с дверью, Кэрри визжала и хлопала в ладоши. Лора уронила свои поленья и обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как папа с мамой вырвались из снежного вихря и бегут к дому.

Папа держал маму за руку и тащил ее за собой. Вбежав в дом, они захлопнули дверь и остановились, тяжело дыша, все в снегу. Они стояли и глядели на Лору и Мэри, закутанных в шали и тоже засыпанных снегом, и никто не произнес ни слова.

Наконец Мэри тихо сказала:

— Мы вышли на улицу в буран, мама. Мы забыли.

Лора опустила голову и сказала:

— Мы боялись, что сожжем всю мебель и замерзнем.

— Провалиться мне на этом месте! — сказал папа. — Да они же перенесли в дом всю поленницу. Все дрова, которые я наколол на две недели вперед.

Вся поленница лежала сваленная в доме. Снег таял, вода вытекала из-под нее, и на полу образовалась лужа.

Мокрый след тянулся к двери, где лежал еще не растаявший снег.

Тут раздался папин громовой хохот, а мама улыбнулась своей ласковой улыбкой, согревшей Мэри и Лору. Они поняли, что их простили за непослушание — ведь, перетащив дрова в дом, они поступили мудро, хотя, быть может, дров оказалось многовато.

Они бросились снимать с мамы шаль и капор, отряхнули с них снег и повесили сушиться. Папа отправился поскорее кормить скотину, пока ураган не разыгрался еще сильней. Потом мама села отдохнуть, а Лора и Мэри аккуратно сложили дрова, подмели и вытерли пол.

Вернулся папа.

— Тут немного молока, — сказал он. — Больше мне не удалось принести. Ветер все расплескал из ведра. Ураган просто страшный, Каролина. На шаг вперед ничего не видно, а ветер дует разом со всех сторон. Мне казалось, я иду по тропинке к дому, хотя я его не видел. Хорошо, что я случайно налетел на угол. Взял бы чуточку левее, заблудился бы.

— Чарльз! — сказала мама.

— Теперь уже все позади, — сказал папа. — Но если бы мы не бежали всю дорогу от города и не пробились бы потом сквозь ураган... — Глаза у него блеснули. Он потрепал Мэри по волосам и дернул за ухо Лору. — К счастью, в доме теперь полно дров.

На следующий день ураган стал еще сильнее. В окна ничего было не видно, потому что снег бил по ним не переставая, так что стекло казалось белым. Вокруг дома завывал ветер.

Утром папа собрался в хлев. Когда он открыл дверь, в пристройке закружился снежный вихрь, а за порогом была сплошная белая стена. Папа снял с гвоздя моток веревки.

— Мне нужно за что-нибудь держаться, чтобы найти дорогу обратно, — сказал он. — Я привяжу эту веревку там, где кончается бельевая, и попробую добраться до хлева.

Они со страхом ждали, когда он вернется. Ветер расплескал почти все молоко из ведра, и папе пришлось отогреться у печки, прежде чем он смог говорить. По бельевой веревке он дошел до столбика, на котором она крепилась. К этому столбику он привязал конец своей веревки и пошел дальше, постепенно ее разматывая.

Перед глазами у него не было ничего, кроме снежного вихря.

Вдруг он на что-то наткнулся — это была стена хлева. Он шел вдоль нее, пока не нащупал дверь. Там он привязал другой конец веревки.

Точно так же, держась за веревку, он из хлева пришел обратно.

Ураган продолжался весь день. Стекла в окнах были белые, ветер выл и стонал не переставая. Приятно было сидеть дома в тепле. Лора и Мэри учили свои уроки, потом папа играл на скрипке, а мама вязала в качалке, и на плите булькал бобовый суп.

Ураган бушевал всю ночь и весь следующий день. Из вытяжного отверстия в печке вырывались язычки пламени, и папа рассказывал разные истории и играл на скрипке.

На следующее утро ветер только свистел и сияло солнце. Лора видела в окно, как над землей несутся друг за другом подгоняемые ветром снежные вихри. Весь мир выглядел словно Тенистый Ручей, когда он несется пенным потоком. Только вместо потока воды был поток снега. Даже солнечный свет казался нестерпимо холодным.

— Кажется, ураган кончился, — сказал папа. — Если завтра мне удастся съездить в город, надо будет как следует запастись едой.